— Это был лучший Голота и худший Голота. Два в одном, — говорит Майкл Грант (48-7, 36 KO), вспоминая бой с Анджеем Голотой в конце 1999 года, который привел его к поединку за титул чемпиона мира в супертяжелом весе с легендарным Ленноксом Льюисом.
Непобедимый и мускулистый гигант не думал с молодых лет о боксе.
— Да, действительно, это был только мой четвертый выбор. Раньше я хотел серьезно играть в баскетбол и американский футбол, а перед боксом я думал еще о бейсболе. К сожалению, не участвовал в школьных командах. Только встреча со знаменитым судьей Ричардом Стилом, заставила меня попробовать себя в боксе. Стил поддержал меня финансово, довозил меня с места на место, а затем я ездил по разным тренировочным залам в Лас-Вегасе. Я встретил такие великие персонажи бокса, как Эвандер Холифилд или Рой Джонс-младший. Впрочем, Холифилд был моим свидетелем на свадьбе в 1998 году, — вспоминает претендент на титул.
— Моим первым тренером был Эдди Фатч, но потом начал работать с Фредди Роучем. В конце концов закрепился на долго у Дона Тернера в Филадельфии. Истории о филадельфийских спортзалах настоящие. Там никто не является твоим другом и каждый хочет доказать тебе это на тренировке. Именно это мне было нужно, чтобы действительно узнать, что такое профессиональный бокс. В этих залах приходят мысли, что наверное у тебя это хорошо получается? Это испытание твоей силы воли и психики. Мой первый спарринг в Филадельфии у меня был с парнем с рекордом 14-0. Не помню его фамилии, но весь зал стоял и все смотрели наш спарринг. Попал ему чисто в челюсть и он упал. Наступила вдруг тишина в зале. Дон похвалил меня, велел мне пойти поработать на мешке, а сам позвонил жене. Я слышал, как он говорит ей «Я нашел будущего чемпиона мира в супертяжелом весе» — возвращается в прошлое неудовлетворенным в общем бойцом. Потому что у него было почти все, чтобы на самом деле сесть на трон тяжеловесов. У него был характер, отличные физические данные, сила, выносливость… Не хватало немного мастерства, что уже показал бой с Голотой. Грант имел перед боем с Анджеем победы над такими серьезными бойцами, как Корри Сандерс (TKO 2), Росс Пьюритти (PKT 10), Эл Коул (TKO 10), Хорхе Луис Гонсалес (TKO 1), Обед Салливан (TKO 9), Дэвид Айзон (TKO 5) и Лу Саварезе (PKT 10). Голота однако был на голову выше. Это был абсолютно неудобный противник. И Майкл убедился в этом уже в первом раунде, дважды приземлившись на пол ринга. В конечном счете проигрывая на картах всех судей сумел остановить поляка в десятом бою.
— Два больших парня стояли друг против друга. Голота быстро сбил меня с ног, но как-то пережил эти трудные моменты. Бил сильно и двигался, пока не дошло до него, что меня не сломает. Внезапно это стал мой бой и я заставил, что в десятом раунде Голота сказал довольно, — продолжил американец.
— То, что тогда произошло в бою с Голотой должно было дать мне повод для размышлений. Не надо сразу было выходить на Льюиса, только сначала провести еще два, может три боя с другими большими и высокими боксерами. Хорошим выбором мог быть, например, Шеннон Бриггс. Я сделал неправильный выбор. Был молод, очень голоден и мне казалось, что я готов ко всему и с каждым справлюсь. Другие в моем штабе, впрочем, тоже меня убеждали, что для меня это хороший ход. Думал, что смогу победить Льюиса, сегодня однако знаю, мне было нужно тогда еще три дополнительных боя с высокими противниками. Я сдал тест с Голотой, мне казалось тогда, что также готов к Льюису. Мой атлетизм и воля привели к тому, что победил Голоту, поэтому был убежден, что именно за счёт своего атлетизма сумею также победить чемпиона. А уже в первом раунде стало известно, что это будут для меня очень долгие три минуты, — не скрывает спустя годы челленджер, последующий соперник Адамека и Зимноха.
— Леннокс Льюис собрал тогда в свой лагерь практически всех высоких бойцов. С некоторыми даже не спарринговал, они там просто были, поэтому не могли помочь мне. Это был отличный ход с его стороны, а мне показал, насколько серьезно некоторые люди относятся к этому бизнесу. Льюис быстро мне доказал, насколько он мощный и на самом деле чудом было то, что я вышел с ним за пределы первого раунда. Он дал мне урок бокса, — закончил Грант.
